Феномен глазунова

9

Благоразумный разбойник. По преданию звали его Дисмас. Услышав, как безумный разбойник ругается на Христа, он сказал ему: Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал (Лк 23:40–41). А затем обратился к Спасителю: Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк 23:42–43). Когда Христос умер, воины перебили голени двум другим распятым (что привело к мгновенной смерти): об этом члены синедриона специально просили Пилата, сообразив, что, поторопившись расправиться с Иисусом, загнали себя в ловушку — ведь наступала иудейская Пасха, которую нельзя было осквернять казнью.

Картины Ильи Глазунова с названиями и описанием: Вспоминаем знаменитые работы мастера

Илья Глазунов.

Фото: Наталия НЕЧАЕВА

Глазунов работал в самых разных жанрах — от изображений «ню» до парадных портретов, от пейзажей до городских зарисовок. Но, конечно, в памяти отпечатались прежде всего его монументальные многофигурные полотна. Вспоминаем знаменитые картины Ильи Глазунова — с названиями и описанием.

1. «Мистерия XX века», 1977-1999 г.

Мистерия ХХ века. 1999 год. Холст, масло.

Самая известная, без сомнения, работа Глазунова. Во времена перестройки она буквально взорвала умы; чтобы посмотреть на полотно размером 3 на 8 метров, выстраивались колоссальные очереди. В популярных журналах печатались репродукции с пояснениями — где кто изображен.

И кого там только нет: Гитлер, Сталин, Мао, Эйнштейн, Ленин, «Битлз»… 2342 персонажа, как кто-то подсчитал. И — реки крови, ядерный гриб, менора, протыкающая фашистскую каску, коммунистические митинги. Это картина об ужасах, которых в ХХ веке было не меньше, чем радости.

2. «Вечная Россия» (1988)

Картина, созданная к 1000-летию крещения Руси, изображает множество великих россиян. Справа — монстры революции на птице-тройке (Троцкий даже больше бросается в глаза, чем Сталин). А на переднем плане — святые. А в самом центре, под Распятием — великие писатели: Пушкин, Лермонтов, Гоголь… Но всех почти заслоняет обожаемый Глазуновым Достоевский.

3. «Великий эксперимент» (1990)

Великий эксперимент. 1990 год. Холст, масло

Картина целиком посвящена России в ХХ веке; судьба страны словно перечеркнута кровавой зловещей пентаграммой. В центре ее — конечно, Ленин и другие вожди революции; слева — хорошие люди (прежде всего бросается в глаза царская семья).

4. «Разгром храма в Пасхальную ночь» (1999)

Размер еще больше, чем у «Мистерии»: 4 на 8 метров. Сюжет понятен из названия: большевики вламываются в храм, где идет служба. Над людским месивом (со стороны большевиков это не только комиссар с собакой, но и поборница свободной любви с голой грудью, и кто-то с лозунгом «Религия — опиум для народа», и еще кто-то с пулеметом…) — настенная роспись, огромные изображения святых. Во многом картина напоминает другую многофигурную, полную символов картину, которую Глазунов очень ценил — «Раскулачивание» (2010).

5. «Дороги войны» (1985)

Дороги войны. 1985 год. Холст, масло.

Картина с самой драматичной судьбой. На самом деле она была написана в конце 50-х и представлена в качестве дипломной работы (Глазунов заканчивал Ленинградский художественный институт имени Репина). Но… на ней изображалось отступление советских войск. И это привело руководство института в ужас. Только в 1964 году Глазунов показал ее на выставке. Увидели ее в итоге немногие — вскоре после выставки она была просто уничтожена… В 1985 году Глазунов написал ее заново.

Портрет С.В. Михалкова (1988)

Фото: mos.ru

После окончания института Глазунов отправился по распределению сначала в Ижевск, а затем в Иваново. После этого Илья Сергеевич переехал в Москву. В столице молодой художник столкнулся с серьезными трудностями: у него не было прописки и жилья, его не принимали в Союз художников. Денег было очень мало – приходилось даже подрабатывать грузчиком. Глазунов ночевал в кладовке, которую ему предоставил скульптор Дионисио Гарсиа. Все изменилось к лучшему, когда Илья Сергеевич познакомился с Сергеем Михалковым.

С главным детским поэтом и автором гимна СССР Илья Глазунов впервые встретился в 1958 году. Как-то раз в кладовку, где он жил, постучали, и в дверь вошел Михалков. Он видел картины Глазунова на выставке в 1957 году и высоко оценил талант художника. Увидев место, в котором Илья Сергеевич жил с женой Ниной Виноградовой-Бенуа, Михалков пообещал помочь.

Спустя какое-то время на новогоднем балу Сергей Владимирович встретился с министром культуры Екатериной Фурцевой. Михалков пригласил ее на танец, рассказал о положении молодого художника и попросил помочь ему.

Через год после встречи с Михалковым Илья Сергеевич переселился в предоставленную ему однокомнатную квартиру и получил московскую прописку. С тех пор Глазунов называл Михалкова своим благодетелем. Когда поэта не стало, Илья Сергеевич сказал: «После моих родителей Сергей Владимирович Михалков был самым близким и любимым человеком, который во многом определил мою судьбу гражданина и художника».

Роспись Храма Вознесения Господня («Малого Вознесения») на Большой Никитской улице. 2013 г.

Роспись «Малого Вознесения» – особая страница в моей жизни. Это была моя первая работа в храме как стенописца. «Малое Вознесение» – храм с очень богатой историей, его строил царь Федор Иоаннович на свое венчание, и изначально он имел два шатра. Затем при Елизавете Петровне он перестраивался. Рядом была слобода, где жили устюжане и у них был крохотный домовой храмик Прокопия и Иоанна Устюжских, единственный в Москве. В XVIII веке храмы соединили. Рядом стоял дворец Нарышкиных, дом Малюты Скуратова – словом, жила русская знать, многие люди, оставившие след в российской истории.

Мне хотелось вернуть облик этому храму, который в советское время был роддомом, металлоремонтной мастерской, управлением Главмосстроя. Чтобы церковь выглядела так, как если бы она никогда не закрывалась. Для этого был выбран стиль XVII века, эпохи расцвета самостоятельного русского церковного творчества. Я собрал огромный архив сюжетов и приемов старых мастеров в Ярославле, Ростове Великом, Костроме, и мне хотелось расписать храм в таком ключе.

Но, как говорится, ты делаешь храм, а храм делает тебя, поэтому в храме «Малого Вознесения» состоялась и моя внутренняя учеба. Это то место, которое все время со мной и в котором я все время. Мы до сих пор доделываем убранство и пытаемся вернуть церкви образ старомосковского намоленного места, которое находится прямо напротив Московской Консерватории. К счастью, следов поругания в храме уже не осталось.

5.

Портрет Ф.М. Достоевского (1992)

Фото: mos.ru

На полотнах Ильи Глазунова часто появлялись классики русской литературы и персонажи их произведений. Особое место в творчестве Ильи Сергеевича занимал Федор Михайлович Достоевский – его любимый писатель.

Художник полюбил Достоевского на четвертом курсе института. Работы, вдохновленные творчеством Федора Михайловича, появились на первой выставке в ЦДРИ. Среди них были портреты главных героев романа «Идиот»: князя Мышкина, Парфена Рогожина и Настасьи Филипповны. Но и образ самого писателя вдохновлял Глазунова не меньше, чем его персонажи.

«Большой лоб с могучими, как у новгородских соборов своды, надбровных дуг, из-под которых смотрят глубоко сидящие глаза, исполненные доброты и скорби, глубокого раздумья и пристального волевого напряжения. Болезненный цвет лица, сжатый рот, сокрытый усами и бородой. Его трудно представить смеющимся», – описывал художник Достоевского в своей книге «Россия распятая».

Глазунов создал несколько портретов писателя. Каждый из них изображал Достоевского на фоне объединявшего их города – Санкт-Петербурга.

Илья Сергеевич рассказывал, что проиллюстрировал все написанное Достоевским – за исключением его дневников. Несмотря на устоявшееся представление о Достоевском как о писателе мрачном, Илья Сергеевич называл его самым оптимистическим в русской литературе – тот верил в возрождение души человека. Ценности, проповедуемые Федором Михайловичем, были очень близки художнику, и неслучайно Глазунова называют «Достоевским в живописи».

Автограф

Биографию и работы художника смотрите ниже. Их в Интернете найти легко. Также в Интернете можно прочесть, вышедшие в печати, записки Глазунова. А вот рукопись И.С. увидеть нельзя.

Г82646 Кутузовский проспект, дом 17, корпус А, кв. 199. И.С. Глазунов Алексею Александровичу на добрую память от Ильи Глазунова 1963 год

На открытке странное сочетание: телефона и адреса с посвящением. Причины его непонятны. Ясно только, что адрес с телефоном пишут знакомому человеку, с которым предполагают встретиться. А далее, возможно, кто-то вспомнил о том, что на лицевой стороне работа автора, которую можно сопроводить посвящением…

Слайд 11″Гордиться славой своих предков не только можно, но и должно,

не уважать оной — есть постыдное равнодушие» — эти слова

Александра Сергеевича Пушкина стали девизом Глазунова в работе над циклом «История России». «История России — это дерзания и войны, пожары и смуты, мятежи и казни, победы и свершения, — говорит художник. — Были минуты унижения, но пробивал час, и Россия возрождалась из пепла еще краше, сильнее и удивительнее. История России — красное пламя Революции и вера в будущее. Но нет будущего без прошлого. Верю в будущее человечества, верю, что оно несет новое одухотворенное искусство, равное вершинам прошлого и, может быть, более высокое…» Более 20 лет посвятил художник циклу «История России»

Середина лета. 2010 г.

Моя жена Юлия позировала мне для главной героини этой картины. Поскольку у нее совершенно русская внешность, я часто использую ее лицо не только для ее непосредственных портретов, но и как героиню различных работ. Наверное, такой подход традиционен для художников.

Это была интересная поездка на Северную Двину вглубь Архангельской области. Мы провели тот день без каких-то определенных задач, просто хотелось напитаться этим замечательным местом. В округе был заброшенный деревянный храм, озеро, стройные северные деревни с двухэтажными огромными домами. Летом там было чуть больше народа, чем обычно – кто-то приехал на покос, кто-то просто к родственникам, люди купались в реке, ходили на озеро.

«Середина лета» для меня как середина лет, середина жизни. На заднем плане картины избы, кто-то косит, идет согбенная фигурка с косой – это напомнило мне и жизнь и смерть в буквальных символических фигурах. Короткое, но жаркое северное лето. Женщина стоит и ищет видимо своего мужа, от которого остался один мотоцикл в траве. Мальчик смотрит за птицами, пока мама кого-то высматривает. Я видел такие сцены, но это собирательный образ моего ощущения от того года. Мне хочется сохранить для себя те впечатления от жары, комаров, северных женщин с красивыми обветренными лицами.

4.

Биография И. Глазунова

1930 —  9 июня  Илья Сергеевич Глазунов родился в Ленинграде. 1942 — 11-летнего Илью после смерти всех его родных от голода в осажденном Ленинграде эвакуируют в деревню Гребло Новгородской области. 1948 — Первое упоминание в прессе о художнике Глазунове (газета «Ленинградская правда» от 28 октября). 1951 — Поступает на живописный факультет Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Учится в мастерской Б. В. Иогансона. 1956 — Получает Гран-при на IV Международном конгрессе студентов в Праге за картину «Юлиус Фучик». 1957 — Создает серии портретов деятелей мирового искусства, таких, как Д. Сикейрос, Д. Сорано, Ф. Феллини, М. Шометт, М. Казарес, положивших начало мировой известности Глазунова как портретиста.1958 — Первая персональная выставка Глазунова. 1963 — Первая поездка в Италию по приглашению Д. Лоллобриджиды для написания ее портрета. 1964 — Работает над иллюстрациями к произведениям А. И. Куприна «Яма», «Брегет», «Гамбринус» и другим. Пишет книгу «Дорога к тебе. Из записок художника», в которой излагает свои взгляды на предназначение художника. 1967 — Творческая командировка во Вьетнам. Результат ее — серия работ о сражающемся Вьетнаме. Выпущен альбом «Дни и ночи Вьетнама» 1967 — И. С. Глазунов принят в Союз художников СССР. 1973 — Присвоено звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР». Едет по приглашению в Индию для написания портрета премьер-министра Индиры Ганди. Присуждена премия имени Джавахарлала Неру за укрепление индийско-советской дружбы.1974 — Едет по приглашению в Финляндию для написания портрета президента Урхо Кекконена. 1976 — Вышел документальный фильм «Илья Глазунов». 1977 — Творческая командировка на строительство Байкало-Амурской магистрали. Создает серию работ «БАМ». 1978 — Начинает преподавательскую деятельность в Московском государственном художественном институте имени В. И. Сурикова. 1979 — Присвоено звание «Народный художник РСФСР». 1979 — Присвоено звание почетного члена Мадридской Королевской академии изящных искусств Сан Фернандо и барселонской Королевской академии изящных искусств Сан Хорхе. 1980 — По предложению ЮНЕСКО пишет живописное панно «Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и цивилизацию». Картина явилась даром СССР ЮНЕСКО. Работает совместно с женой — художницей Н. А. Виноградовой-Бенуа над декорациями и костюмами к опере А. П. Бородина «Князь Игорь» для Государственной оперы в Берлине, ГДР. Присвоено звание «Народный художник СССР» 1981 — По поручению Министерства культуры СССР в Москве Глазунов организует Всесоюзный музей декоративно-прикладного и народного искусства. 1987 — Назначен ректором Всероссийской Академии живописи, ваяния и зодчества. 1990 В связи с тридцатилетием творческой деятельности в Москве проходила выставка работ И. С. Глазунова, на которой экспонировалось более 400 произведений. 1997 – удостаивается Государственной премии РФ за реставрацию Московского Кремля 2000 — действительный член Российской академии художеств, профессор, бессрочный ректор Российской академии живописи, ваяния и зодчества.По результатам общественного опроса, проведенного ВЦИОМом в 1999 году накануне своего 70-летия И.С. Глазунова, он назван «самым выдающимся художником ХХ века». Его имя присвоено одной из малых планет, а ЮНЕСКО удостоило его своей высшей награды — золотой медали за выдающийся вклад в мировую культуру. Король Лаоса, в молодости хорошо знавший Шаляпина, наградил Глазунова орденом Вишну, Индира Ганди вручила премию имени Д. Неру, португальский принц Браганца — орден Святого Михаила. Две старейшие испанские Королевские академии художеств — в Мадриде и Барселоне — избрали Глазунова своим почетным членом. 9 июля 2017 — ушел из жизни.  Похоронен на  Новодевичьем кладбище.

Ссылки по теме:БиографияРаботыМонументальные работы

Призраки. 2008 г.

Архангельская и Вологодская области – наш прекрасный Русский Север, который постепенно становится «медвежьим углом». Уже ушло то поколение, которое помнило жизнь до революции, а люди помоложе оставляют эти места. Это наша национальная трагедия.

Страшно, когда ты идешь по деревне, в которой еще 100 лет назад ключом била жизнь – были ярмарки, проходили торговые пути, жили сотни и тысячи людей – а теперь все закончилось. Например, теперь уже бывшая деревня Керга на Пинеге, которая когда-то была древнерусским центром этих мест. Сейчас она брошена, а многие дома разобраны и увезены в другие деревни.

В этой работе я стремился передать то ощущение, которое возникает, когда ты идешь по пустой деревне, в окружении изб в пропорциях Парфенона, с окнами как выбитые зубы. Когда оказываешься в таких местах, кажется, что ты идешь по родному пепелищу русской крестьянской культуры.

Мне представляется, что люди, которые там жили и строили эти дома, они наблюдают за тобой из выбитых окон. Ты что-то ищешь, хочешь найти ответы на какие-то вопросы, но ничего уже нет, все заросло бурьяном выше человеческого роста.

2.

Семейный портрет. 2003 г.

«Семейный портрет» писался, когда у меня были только две дочери – Оля и Глаша. Мы тогда наконец переехали в свой дом и создали ту атмосферу для семейной и художественной жизни, которую мне всегда хотелось.

Оля и Глаша тогда стали заниматься в ансамбле «Веретенце», куда я их отдал, потому что всегда благоговел перед фольклором и настоящей народной традицией песни, которая все советское время была под спудом. Мои дочери стали сразу приносить домой удивительные фольклорные созвучия, стали петь, и я понял, что это будет для них любовью надолго.

Это не постановочный портрет, а кадр из моей жизни. Мне представился такой момент – дети слушают музыку, а сзади на диване немного уставшая мама, моя жена Юлия, которая смотрит на них даже с неким удивлением. В этой композиции, их естественном расположении я увидел интересную формально-неформальную задачу для живописи.

Детей очень трудно писать, они совершенно не могут понять, зачем нужно замереть и стоять на месте, но все же, отвлекая их разными способами, я смог заставить их позировать.

С этой работой связан забавный эпизод – когда у меня была персональная выставка в Венеции под самое закрытие в зал вошел человек, который изъявил желание непременно купить картину. Я объяснил ему, что она не для продажи, и предложил ему взамен написать его семью. Однако незнакомец, который оказался англичанином, заявил, что хотя у него семья и трое детей, изображенная на картине семья ему нравится больше. На случай если я вдруг передумаю, он предложил мне посмотреть его венецианский дворец, где он планировал повесить мою работу. Было приятно, но разумеется, я оставил эту картину у нас в семье как память о тех годах.

3.

«Солдат Максимо Санчес» и «Балерина Бланка Гуардадо» (1983)

Фото: mos.ru

В жизни Ильи Глазунова было несколько крупных заграничных командировок. Художник был в местах боевых действий – во Вьетнаме в 1967 году, в Чили в 1973-м. В августе 1983 года Илья Сергеевич по заданию газеты «Правда» отправился в охваченную гражданской войной Никарагуа, где провел две недели и создал около 60 работ.

Вооруженное противостояние в этом центральноамериканском государстве началось в 1981 году. По разные стороны баррикад стояли правительственные силы, которые поддерживали СССР и Куба, и оппозиция, сторону которой взяли США. Война длилась почти девять лет. За это время в столкновениях погибли более 50 тысяч человек.

Одним из героев работ художника стал молодой солдат Максимо Санчес. Он взял в руки оружие, когда ему исполнилось 17 лет. Илья Сергеевич решил сделать портрет молодого человека прямо в полевых условиях – с собой у художника не было холста, и ему пришлось использовать лист фанеры. Получившаяся работа очень понравилась Максимо – он увидел на портрете не просто себя, а памятник своим товарищам, погибшим в боях за свободу и независимость.

Другая важная картина, которую Илья Сергеевич написал во время той командировки, – портрет балерины Бланки Гуардадо, руководительницы Ансамбля народного танца Никарагуа. Художник изобразил танцовщицу в ярком национальном наряде.

Эти и другие работы Ильи Сергеевича, созданные во время поездки в Никарагуа, можно увидеть на виртуальной выставке «Никарагуа глазами художника», которая открыта на сайте Галереи Ильи Глазунова. 

«Раскулачивание» (2010)

Фото: mos.ru

Русская история всегда была источником вдохновения для Ильи Глазунова. Художник изображал важных исторических персон и поворотные события в истории государства. Темой одной из картин стал период, когда в СССР проводилась политика раскулачивания. 1930-е годы стали также временем жесточайших гонений на религию, и Илья Сергеевич глубоко переживал этот период истории.

«Раскулачивание» Илья Глазунов писал около пяти лет, закончив в 2010 году, хотя идея появилась у него еще во время учебы в институте. На огромном полотне живописца около 100 фигур – убитый священник, испуганная мать с новорожденным ребенком, комиссар, со злобной улыбкой смотрящий на зрителя сквозь серебряный оклад иконы «Спас Нерукотворный». Многие образы крестьян пришли из поездок художника по русской глубинке. «Раскулачивание» стало последним монументальным произведением Ильи Глазунова.

Слайд 43В кровавом мареве узнаем деятелей братоубийственной гражданской войны, как белых,

так и красных… А внизу, словно объятая вселенским пожаром, обреченная

на убийство и поругание семья последнего русского самодержца Николая II. Над ними, словно рассыпанная колода карт, фотографии государственных преступников царской России: Ульянов, Джугашвили… В правой части — неподалеку от смертоносной звезды — голова Христа, несущего тяжкую ношу креста, на котором он был распят вселенским злом. Вот они, богоборцы: на Мавзолее — знаменитые члены политбюро. Можно долго и вдумчиво вглядываться в картину этой тоже своеобразной мистерии, как всегда, прекрасной по своей форме и колориту и очень ясной по безжалостности своего исторического приговора. И здесь, как всегда, Илья Сергеевич Глазунов лишен прокурорского тона, прямолинейной риторики — он просто высказывает свою точку зрения, выражая ее в образах, понятных и доступных всем.

Студенчество

Обучаясь в Институте Репина, начинающий художник Илья Глазунов проходит практику, не чуждую русскому человеку, попадает в Юкки, путешествует по Поволжью, застает строительство Куйбышевской гидроэлектростанции. Как любой студент института живописи, создает дипломную работу – полотно «Дороги войны», которое впоследствии не было принято экзаменационной комиссией. Илью Сергеевича сильно вдохновляла фигура литературного гения – Федора Михайловича Достоевского. Как отмечала близкая ему особа, он «мечтал жить в окружении Достоевских страстей», когда грань с реальностью и вымыслом стирается и весь дух «работает на пределе». Его кистью было написано множество иллюстраций к новеллам Достоевского, в том числе портрет князя Мышкина в романе «Идиот».

Из Петербурга в Москву

— Однажды Борис Борисович Гребенщиков сказал, что петербуржцы — особая нация. И всем известно, что Питер держит людей, не отпускает. Почему, когда появилась такая возможность, вы не вернулись в родной город?

— Потому что Союз художников сказал, что у них никогда не будет для меня места. Поэтому я и уехал. Мне было 27 лет, я защитил диплом, но мне долго его не выдавали, пока я не подпишу назначение учителем черчения в ремесленное училище Ижевска, потом Ижевск заменили на Иваново. Художникам тогда давали распределение только из других городов — Смоленска, Орла, Тулы, а я — петербуржец.

Я пошел в отдел кадров и сказал: «Я не хочу уезжать из Ленинграда и преподавать в ремесленном училище не хочу». На что мне объяснили, что я «человек с гнильцой. В Ленинграде тебе житья не будет, даже если министр культуры Михайлов отдаст тебе под мастерскую весь Эрмитаж. Коллектив наших ленинградских советских художников тебя не примет. И в Союз художников Ленинграда тебя никогда не примут. А не дашь согласия на наше распределение, диплома не увидишь как своих ушей». И я уехал. В Москве мне дали возможность выжить, я оформил 8 томов моего любимого Мельникова-Печерского, потом Аксакова, Достоевского. А в моем любимом городе Санкт-Петербурге — никогда.

— И вы решили не возвращаться?

— Я приезжал туда, ходил-смотрел. На Серафимовское кладбище ездил, где, кстати, похоронены мои родители: в блокаду всех везли туда. Первый раз я туда пошел, когда вернулся из эвакуации. Помню, яма, мужик в тельняшке что-то копает. Я говорю: «А где блокадное захоронение?» Он мне: «Сынок, иди прямо, увидишь до горизонта траншея закопана, это и есть блокадники. А у тебя что, родственники?» Я говорю, «Да, отец, мать и многие родственники другие — бабушка, дядя…». И я помню эту глину, деревья черные, старое кладбище, церковь.

А года 4 назад я приехал, смотрю, на том месте, где были столбы «Памяти ленинградцев» на землю положены какие-то плиты, стоят кресты. Я увидел женщину с очень милым лицом: «Скажите, пожалуйста, здесь были похоронены мои родители. А теперь что? «„Курск“. И посмотрите, как все хорошо продумано». Я говорю: «Очень хорошо. Все вкривь, вкось». Она как закричит: «Что вы себе позволяете! Да тут ни одной косточки блокадной не было, вы бы лучше сказали спасибо, что мы блокадников перенесли». Они у входа навалили какую-то кучу бетона — вот вам мемориал, а эти земли продают. Я бы очень хотел, чтобы об этом все знали, да только кому писать, не знаю. Это величайшая трагедия, но никто о ней не говорит.

— Так ведь вы участвовали в создании Всероссийского общества охраны памятников?

— Участвовал.

— И все равно ничего не можете поделать с таким положением вещей?

— Сейчас у общества очень плохая память, а когда-то за такие вещи карали. Мы пытались что-то делать, когда 1-й секретарь Московского городского комитета коммунистической партии Виктор Гришин начал строить город по генплану, подписанному Сталиным и Кагановичем. Ведь на деле (это уже было при Хрущеве) осуществлялся тотальный снос Москвы: 6 проспектов таких, как Калининский (сегодня Новый Арбат), шли со всех сторон к огромному монументу Дворец советов, а наверху должен был стоять этот чертов 415-метровый Ленин. Я ходил, просил, чтобы от этого плана отказались. И многие другие ходили. А они уничтожали Москву.

— Но вам удалось что-то отстоять?

— Мы писали письма. Спасибо Сергею Владимировичу Михалкову, он мое письмо, которое подписали академик Воронин, Ревякин, Алферова, Хрущеву передал. Тот порвал. Тогда мы сделали альбом-то, что должен быть снесено. Все помогали, и Трофимов, и Горский. Этот альбом Сергей Владимирович тоже отдал Хрущеву. Тот сказал: «Хватит!» Так было создано Общество по охране памятников. Председателем был назначен Иванов, он был хороший человек, но очень боязливый.

А потом случился конфуз: был Нюрнбергский процесс, на нем было предъявлено обвинение немецко-фашистским военным преступникам. В том числе, разрушение культурных памятников. И когда мы собрались, я предложил устроить сделать такой же процесс над теми, кто уничтожал культуру на Руси, ведь уничтожено 900 с чем-то памятников истории и культуры. И пошло по рядам шу-шу-шу, и давай разбирать Илью Сергеевича, как главного «застрельщика дела мира». Тогда в Общество охраны памятников дружно загрузились люди, которые раньше сами уничтожали памятники. Они поняли, что на них нет управы.

Личная жизнь

Первая супруга — Нина Александровна Виноградова-Бенуа (15 июля 1936 — 24 мая 1986), по официальной версии покончила жизнь самоубийством. Сам же художник считал, что её смерть — убийство.

Сын — Иван Глазунов (род. 1969), заслуженный художник РФ, автор полотна «Распни его!», картин из жизни русских святых, пейзажей русского севера.

Дочь — Вера Глазунова (род. 1973), художник, автор картины «Великая княгиня Елисавета Феодоровна перед казнью в Алапаевске». Будучи женат первым браком, имел роман со студенткой ВГИКа Ларисой Кадочниковой.

«Глазунов поклонялся Достоевскому и хотел, чтобы его окружали и страсти по Достоевскому. На пределе человеческих возможностей. Только тогда он мог работать, это вдохновляло его. Он бесконечно требовал от меня признаний в любви. К нему, гению. Мне в любви он не признавался, но я видела, как горят его глаза. Понимала, что ему необходима. Да, он любил меня. И терзал…»

Вторая жена — Инесса Дмитриевна Орлова (род. 1970), директор картинной галереи Ильи Глазунова.

Слайд 30Четвертый цикл работ Глазунова составляют портреты современников. «Пишу молча, —

рассказывает Илья Сергеевич. — Мне необходимо почувствовать внутреннюю музыку души

того человека, портрет которого я пишу. Идеальная обстановка — если при этом звучит классическая музыка: она создает настроение. Каждый портрет — экзамен для меня, я не имею права писать его безразлично. Каждый человек — Вселенная, каждый необычайно интересен: и строитель, и космонавт, и знаменитая киноактриса, и вьетнамская ополченка, и шахтер, и студент, работающий на БАМе… Нарисовать человека вовсе не означает нарисовать комплимент ему, нет, только сказать правду! И он должен быть похож, иначе это не портрет. Портрет — документ человеческого духа, реальная форма гуманизма».

Диалектика или ещё раз о базисе и надстройке

Глазунов зани­мался рекон­струк­цией инте­рье­ров, созда­нием деко­ра­ций и костю­мов для теат­раль­ных поста­но­вок на тему Руси и доре­во­лю­ци­он­ной России. Как и боль­шая часть совет­ской интел­ли­ген­ции, он зачи­ты­вался Достоевским, Куприным и Чеховым, увле­ка­ясь фата­ли­сти­че­ским пси­хо­ло­гиз­мом и шар­мом той эпохи в целом. Надев свои костюмы на актё­ров на фоне своих же деко­ра­ций, худож­ник пове­рил в реаль­ность про­ис­хо­дя­щего. Он начал испы­ты­вать тоску по своей вир­ту­аль­ной Руси, в кото­рой всё было хорошо. И оче­видно, кто это «хорошо» у России отнял. Благо, насту­пила Перестройка и совет­ской интел­ли­ген­ции попу­лярно объ­яс­нили, что всему виной боль­ше­вики. Союза не стало, а Глазунов остался недо­во­лен: рас­цвет пре­ступ­но­сти, раз­руха, втор­же­ние «аме­ри­кан­щины» плюс мас­со­вый исход пре­крас­ных рус­ских дев в про­сти­тутки. И надо бы дать этому без­об­ра­зию бой, но худож­ник смог выда­вить из себя лишь «за Святую Русь». Глазунов так ничего и не понял, по сути, оста­ва­ясь до самой смерти иде­а­ли­стом. Что харак­терно, он про­шёл тот же самый путь, что и режис­сёр Станислав Говорухин . От вир­ту­аль­ного образа золо­того века России — в «Россию, кото­рую мы поте­ряли», через при­зыв сбро­сить тяж­кие крас­ные оковы в «Так жить нельзя» — к «Великой кри­ми­наль­ной рево­лю­ции», в кото­рой режис­сёр рас­пи­сался в своей несо­сто­я­тель­но­сти свя­зать дол­го­ждан­ный раз­вал Союза с насту­пив­шим кол­лап­сом. Примером мас­со­во­сти такого явле­ния в куль­тур­ной среде и массе интел­ли­ген­ции могут слу­жить народ­ные арти­сты СССР, кото­рые сего­дня пус­кают слёзы на камеру и про­сят похо­ро­нить Ленина ; герои совет­ской кос­мо­нав­тики, тор­гу­ю­щие лицом в Альфа-​Банке или тро­га­тельно убеж­да­ю­щие пере­име­но­вать Тутаев в Романово-​Борисоглебск . Пути этих людей неслу­чайно похожи, и не они созда­вали «тренд». Они лишь оли­це­тво­ре­ние и отра­же­ние той идео­ло­ги­че­ской меша­нины, кото­рая была в голо­вах совет­ских граж­дан, осо­бенно совет­ской интел­ли­ген­ции. Огромная масса пове­рила в «победы вопреки» и убе­дила себя в том, что дер­жала фигу в кар­мане все годы совет­ской вла­сти, пове­рила не на ров­ном месте и точно не за 30 аме­ри­кан­ских сребреников.

При изме­не­нии в базисе неиз­бежно насту­пят пере­мены в над­стройке, а с ней изме­ня­ется искус­ство — как отра­же­ние дви­же­ний в над­стройке. Всё это воз­вра­щает к при­чине — отказу КПСС от марк­сист­ского курса на стро­и­тель­ство ком­му­низма и неиз­бежно выте­ка­ю­щему из этого дрейфу в сто­рону рестав­ра­ции капи­та­лизма. В свою оче­редь, это и обу­сло­вило про­фа­на­цию про­цесса обра­зо­ва­ния и про­па­ганды ком­му­низма в СССР. Определённую роль в рас­про­стра­не­нии в совет­ском обще­стве людей, подоб­ных Глазунову, и свое­вре­менно не свёр­ну­тый «пат­ри­о­ти­че­ский пово­рот» Сталина . Вот так «глу­хие тео­ре­ти­че­ские вопросы», не решён­ные пар­тией, кото­рая пере­стала быть ком­му­ни­сти­че­ской, отда­ются эхом в веч­ность посред­ством «калей­до­ско­пов» Глазунова в цен­тре Москвы — гвоз­дей, заби­тых талант­ли­вым совет­ским плот­ни­ком в гроб совет­ской родины.

Детство

Родина И. Глазунова – Ленинград. Он из семьи потомственных петербургских дворян. Родился 10 июня 1930 г.

Отец – Сергей Фёдорович Глазунов, учёный-историк. Мать – Ольга Константиновна Глазунова (Флуг). Происходила из семьи петербургского фабриканта Г. Флуга, немца по национальности.

В роду Глазуновых-Флугов – учёные, врачи, любители искусства, коллекционеры живописи.

Художественный талант мальчика проявился рано, до войны он учился в детской школе искусств, а позже – в художественной школе.

Илья Глазунов в детстве (1938)

Счастливое детство было прервано войной. Блокада Ленинграда длилась 872 дня (с 8 сентября 1941 г. по 27 января 1944 г., хотя блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 г.). Ребёнком он видел, как от голодной смерти мучительно умирали его родственники: отец, бабушка, тётя.

11-летнего Илью эвакуировали по «Дороге жизни», а мама осталась в Ленинграде. Он получил от нее 3 письма. В 1942 г. связь с ней навсегда оборвалась. Его отправили в село Гребло Новгородской области. Здесь он вёл обычную крестьянскую жизнь: пас скот, сгребал сено, работал в поле. Но и продолжал учёбу – учился в школе, рисовал.

Из эвакуации возвратился в 1944 г. и сразу же продолжил прерванное войной художественное образование.

Илья Глазунов в годы студенчества (1953)

Художник русской культуры

Глазунов Илья, картины которого являются настоящей рефлексией эпохи, много путешествовал по стране. Это воплотилось в его полотнах. Глубокий психологизм отражают не только его портретируемые модели, но и пейзажи, изображающие жизнь и быть простых крестьян. Особое место в творчестве художника занимает прекрасная половина человечества. Например, на это указывают такие полотна, как «Девушка с Волги», «Незнакомка». С огромным трепетом мастер работал над портретами очаровательных девушек, которые даже получили нарицательное имя «глазуновские», — таким внимательным к женским образам был и остается Глазунов Илья. Картины художника очень скоро заметили за пределами страны Советов. Илья Сергеевич был приглашен в Италию, где он познакомился с творчеством итальянских деятелей искусства, поучаствовал в нескольких выставках со своими работами. Глазунов побывал в Европе и Азии, во время своей поездки во Вьетнам создал цикл «восточных» полотен. Но чем дальше Глазунов уезжал от родины, тем мощнее становилось его вдохновение уникальной русской культурой.

Творчество

Ранние живописные работы середины 1950-х — начала 1960-х годов выполнены в академической манере, отличаются психологизмом и эмоциональностью. Иногда заметно влияние французских и русских импрессионистов и западно-европейского экспрессионизма («Ленинградская весна», «Ада», «Нина», «Последний автобус», «1937 год», «Двое», «Одиночество», «Метро», «Пианистка Дранишникова», «Джордано Бруно»).

Работа «Дороги войны», изображающая отступающую Красную армию в 1941 году (1957). Не сохранилась до наших дней; художником позднее исполнена авторская копия.

Автор цикла графических работ, посвящённых жизни современного города. Цикл начат в студенческие годы. На листах того времени, исполненных чёрным соусом, художник изображает личные переживания своего лирического героя на фоне улиц и интерьеров Ленинграда («Двое», «Размолвка», «Любовь»). В более поздних графических листах художник изображает наступление урбанизации на старую архитектуру и человека.

Автор живописного полотна «Мистерия XX века» (1978). В картине представлены наиболее выдающиеся события и герои прошедшего столетия с его борьбой идей, войнами и катастрофами.

Автор исполненных в графически стилизованной манере произведений, посвящённых русской старине: циклы «Русь» (1956), «Поле Куликово» (1980) и др.

Создал серию портретов советских и иностранных политических и общественных деятелей, писателей, людей искусства (Сальвадор Альенде, Индира Ганди, Урхо Кекконен, Федерико Феллини, Давид Альфаро Сикейрос, Джина Лоллобриджида, Марио дель Монако, Доменико Модуньо, Мирей Матьё, Иннокентий Смоктуновский, космонавт Виталий Севастьянов, Леонид Брежнев, Николай Щёлоков).

Театральный художник (создал оформление к постановкам опер «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Николая Римского-Корсакова в Большом театре, «Князь Игорь» Александра Бородина и «Пиковая дама» Петра Чайковского в Берлинской опере, к балету «Маскарад» Арама Хачатуряна в Одесском оперном театре и др.)

На последних выставках в московском Манеже (2010) и Санкт-Петербургском Манеже (2011) выставил новые полотна «Раскулачивание», «Изгнание торговцев из Храма», «Последний воин», а также ряд новых пейзажных этюдов с натуры маслом, выполненных в свободной технике; также зрители увидели лирический автопортрет художника «И снова весна».