Тон важнее цвета
В процессе совершенствования кисти и оттачивания своего мастерства Крымов пришёл к выводу, что именно тон, наполняя цвет краски светом, определяет эстетическое впечатление от картины. Будучи профессионально наблюдательным, художник замечал различия в восприятии, казалось бы, одинаковых по цвету предметов: деревьев и кустов, травы и листвы. Об этом художником была разработана целая теория, касающаяся способности человеческого глаза считывать тон при условии его верного выбора.
В 1934 году художник продемонстрировал влияние тонов в специально созданной картине. Учебный пейзаж из 9 вариантов одного вида наглядно показывает изменение тона окрашивания предметов в зависимости от заданного художником на картине времени суток. Крымов был убеждён в необходимости овладения художниками теорией тона. Только произведения с правильно заданной тональностью могут восприниматься человеком как приятные, гармоничные и совершенные.
Данное нами, к нам же вернется.
«Когда человек протягивает руку, чтобы помочь другому – он прикасается к лику Божества». (Уолт Уитмен)
Мы все родом из детства и все обладали способностью воспринимать окружающий мир ярко и цельно. Двери природы были открыты для нас. Видеть цвета, чувствовать пространство и слышать звуки во всей полноте – это талант детства, который многими из нас, к сожалению, утрачен.
А как хочется порой вернуть первозданность ощущений, войти в мир запахов, звука и цвета! Да, поистине, в каждом из нас живёт Художник! И как хочется создать этот мирок, где можно отдаться словно течению – миру Цвета, Света и Красоты. Отдаться процессу с названием ТВОРЧЕСТВО.
А ведь для этого необходимо спуститься на землю и заняться его устройством – просторное светлое помещение с удобными столами, стульями, мольбертами, наглядным пособием. Всё это так нужно детям! А кисти, краски, карандаши – так много всяких мелочей, без которых процесс творчества просто немыслим.
Вдохните жизнь в этот мир – так любимый всеми нами с детства своим небольшим, искренним вложением. Ведь есть еще и талантливые дети, которые не в состоянии оплачивать уроки рисования, а ведь и им так хочется понять многое и научиться многому. Они тоже талантливы, они тоже живут этим и жизни своей не представляют без карандаша в руке, без кисточки, без своих детских фантазий.
Чтобы сделать пожертвование на детское творческое воспитание жмите на кнопку DONATION
Каждый отданный вами доллар будет потрачен на благоустройство и оборудование детских классов для рисования.
«Все мы существуем здесь, на земле, чтобы помочь другим; для чего на земле другие — я не знаю.» (Уистен Оден)
Дмитрий Крымов сейчас
В 2020 году впервые на сцене Театра наций Дмитрий Крымов представил на суд зрителя далекую от школьного классического произведения комедию масок «Му-Му», где главная героиня – не жалеемая всеми утопленная собачонка, а девочка Маша.
В том же году в чеховском МХТ родился «Сережа» – сын погибшей от любви Анны Карениной. Спектакль только отчасти напоминает знаменитый роман Льва Толстого. Здесь же нашлось место и гроссмановской «Жизни и судьбе».
Дмитрий Крымов в 2018 году
В последний летний день 31 августа 2020 года на официальном сайте Лаборатории появилась трогательная и емкая запись режиссера об уходе из «Школы драматического искусства». Если верить комментариям директора театра, то разногласий «на работе» не было.
Кстати, отдельного внимания заслуживает уже упомянутый сайт. Здесь удивительно стильно и оригинально преподнесены, казалось бы, привычные (фото, видео, аудио) и непривычные (лица, учителя) разделы.
Сочинение по картине Крымова зимний вечер 6 класс
Передо мной картина известного русского художника-пейзажиста Н.П.Крымова «Зимний вечер». На этом полотне запечатлена небольшая деревушка зимой. Глядя на картину, у зрителя возникает чувство умиротворения, спокойствия и тепла, несмотря на то, что автор изобразил зиму.
На переднем плане пейзажа художник изобразил замёрзшую речку. Она чиста и прозрачна, лёд на ней гладкий, бесснежный. У берега водоёма из-подо льда выглядывают островки мелководья, а на самом берегу растёт кустарник. Несколько маленьких пташек расселись у кромки льда и на кусте. Мы можем предположить, что картина рисовалась художником с противоположного берега. В этот момент Крымов был на возвышенности.
На заднем плане холста живописец изобразил зимнюю деревушку. За ней нарисован лес, состоящий из дубов или тополей. Он тёмной массой выделяется на фоне светлого, зеленовато-желтого неба. Оно низкое, чистое. По его цвету можно предположить, что закат будет розовым. Перед домиками расстилается огромное снежное пространство. Художник мастерски использует цветовую палитру для передачи различных оттенков снега: от тёмно-синих диагональных теней до чистейшего белого снега на крышах домов. Но в общем вся снежная масса кажется нежно-голубоватой. Деревня является одним из главных объектов полотна. Это небольшая группа построек, утонувших в дремучих сугробах. В окнах одного из домишек видны отблески солнца. Слева, немного в отдалении от жилых строений, виднеется купол колокольни. К одному из домов примыкает амбар. К нему направляются два воза с сеном. Перед постройками по узкой тропинке идут местные жители.
Автор использует в своём произведении различные оттенки белого цвета для изображения снега. Бирюзовым цветом окрашен лёд на реке. Художник передаёт окраску вечернего неба при помощи светлых зеленоватых и желтых тонов.
Я думаю, главное чувство, которое живописец хотел вызвать у зрителя, это чувство покоя и умиротворения. «Удивительное рядом!» – такой эпиграф я мог бы подобрать к картине Н.П.Крымова. Художник любуется вечерними сумерками. Он хочет показать, как же прекрасна наша русская природа! Мне его полотно очень нравится, оно вызывает самые тёплые чувства.
Дальнейший творческий поиск
Тягу к символизму, свойственную «голуборозовцам», художник Н. Крымов в полной мере насытил во время работы над оформлением журнала «Золотое руно». Картины того периода (1906-1909, «Под солнцем», «Снегири» и другие) некоторой размытостью красок и сходством с полуденным маревом напоминали гобелены.
Смотреть галерею
В то же время манера письма Крымова стала меняться. Символизм и недосказанность начали уступать место иронии, шутке и гротеску. Картины «Ветреный день», «Московский пейзаж. Радуга», «После весеннего дождя», «Новый трактир» тяготеют к примитивизму и передают новые впечатления, накопившиеся за многие годы жизни в Москве с ее ярмарками и праздниками. Новые пейзажи Крымова наполнены детским восприятием. Светлые картины буквально дышат весельем и озорством, радостью из-за простых и привычных событий: появления радуги, солнечных лучей или новых высоких домов на улице. А передает это художник при помощи ярких красок и геометризации формы, пришедших на смену тщательной проработке цветовых сочетаний. Однако и эта манера письма стала лишь промежуточным этапом в творческом развитии Крымова.
Голубая роза
Безусловно, Крымов — художник-пейзажист: любимый жанр он определил, только начав творческий путь, однако его манера письма претерпевала изменения на протяжении всей жизни. В 1907 году Николай Петрович стал одним из самых юных участников выставки «Голубая роза». Мастера, участвовавшие в экспозиции, отличались особой манерой изображения. Они умели подметить тайну в обыденной красоте, передавать поэзию привычного. На выставке Крымов разместил три работы: «К весне» и два варианта «Песчаных откосов».
Художники, участвовавшие в выставке, стали именоваться «голуборозовцами». Их работы были полны внутренней гармонией и особой тишиной. Представители направления, в том числе и Крымов, пробовали свои силы и в импрессионизме. Этот жанр был близок по духу «голуборозовцам». Импрессионисты стремились передать в работах мимолетные впечатления, красоту момента в его движении. Однако по мере становления Крымов и его соратники, пробовавшие себя в молодом, зародившемся во Франции направлении, стали отходить от него, претворяя в полотнах новые, порой противоположные импрессионизму идеи.
Художник, педагог и сценографист
Революция мало изменила образ жизни живописца. Он был человеком исключительно искусства, далёким от политики. С властями не ссорился, но и не заигрывал, сторонился всего чуждого. К русскому авангарду начала ХХ века относился критически, характеризовал его едкими словами. Имел чёткое и устоявшееся представление о роли художника и его творчества в жизни и искусстве, был олицетворением классических художественных традиций, впитанных им с творчеством и школой Репина, Коровина, Серова, Левитана.
Свои знания и умения Крымов старается применить в работе над журналом «Путь освобождения», популяризируя искусство среди рабочих и солдат. С 1919 года художник ведёт педагогическую деятельность: преподаёт в Пречистенском практическом институте, Высших художественно-технических мастерских и художественном училище памяти 1905 года. Крымов обладал ценным даром распознавать индивидуальность в каждом ученике, чтобы впоследствии все усилия педагога направить на её развитие.
Сценография – ещё одно поприще, где Николай Петрович получил признание. В 1922 году очень удачно и ярко оформил театральную постановку по А.П. Чехову для гастрольной поездки в Америку Станиславского К.С. с театром. Затем работал над декорациями пьес Островского А.Н. во МХАТе.
Все годы Крымов много и вдохновенно пишет, выставляется. В 1922 году в Государственной Третьяковской галерее состоялась первая персональная выставка художника, для которой более 50 коллекционеров предоставили ранее приобретённые ими работы художника. В 1928 году Крымов стал членом Общества московских художников. С этого года каждое лето живописец проводит в любимой им Тарусе.
Эпизоды жизни
Преподавателями Н. Крымова в училище были великие К. Коровин, В. Серов, А. Васнецов
Одной из концепций, которую Крымов постоянно объяснял своим ученикам, была важность тона в живописи. Иногда ему даже приписывали создание собственной школы «тоновой» живописи, хотя это, пожалуй, преувеличение
Николай Петрович много десятков лет хранил деревянную дощечку для картины, подаренную ему ещё в училище В. Серовым. Лишь незадолго до смерти Крымов написал на ней пейзаж. По характеру, взглядам и жизненному укладу Крымова можно было отнести скорее к консерваторам. У него никогда не было мастерской: он писал дома. Николай Петрович ни разу не был за границей, самые дальние его путешествия были на Волгу и в Крым. Но родная и близкая природа всегда дарила ему вдохновение. Пейзаж в картинах Н. Крымова
Первые успехи и этапы развития
Уже в 1906 году его картина «Крыши под снегом» оказалась настолько хороша, что её приобрел Васнецов Аполлинарий Михайлович, педагог училища. Ещё через год по предложению Валентина Серова, который был тогда членом попечительского совета Третьяковской галереи, произведение талантливого ученика поступило в коллекцию музея. Ко времени окончания МУЖВЗ в 1911 году, Николай Крымов уже был известным живописцем.
Николай Крымов. Крыши под снегом, 1906
Творчество выдающегося пейзажиста искусствоведы условно делят на такие промежутки:
Заметный след в его творчестве принадлежит «звенигородскому периоду». Каждое лето с 1920 по 1927 год Крымов отправлялся в подмосковный Звенигород. Окрестности города были связаны с Исааком Левитаном, которого Николай Петрович считал своим самым любимым художником и даже учителем, хотя непосредственно у него он не учился. Крымов увлеченно писал здесь природу и картины, посвященные теме русской деревни.
Биография
Николай Петрович Крымов родился в Москве 20 апреля (2 мая) 1884 в семье художника П. А. Крымова, писавшего в манере «передвижников». Первоначальную профессиональную подготовку получил у отца. Брат известного хирурга — А. П. Крымова.
В 1904 г. поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где сперва занимался на архитектурном отделении, а в 1907-1911 — в пейзажной мастерской А. М. Васнецова. Участник выставки «Голубая роза» (1907), а также выставок «Союза русских художников». Жил в Москве, проводя также (с 1928) значительную часть года в Тарусе.
Уже в ранних своих работах примкнул к символизму — в том числе и в качестве графика-оформителя журнала «Золотое руно» (1906-1909). Натурные впечатления в ту пору порой претворялись у него в зыбкое красочное марево, напоминающее скорее гобелен, чем картину («Под солнцем», 1906, Русский музей). Позднее краски и формы обретают у Крымова все большую материальную предметность, однако природа, чаще всего безлюдная, пребывает не менее поэтической («Желтый сарай», 1909, Третьяковская галерея; «Утро», 1916, Ярославский художественный музей). Безыскусная простота типичных среднерусских мотивов соединяется в «классических», тарусских картинах мастера («Речка», 1926; «У мельницы», 1927; обе в Третьяковской галерее) с ясной гармонией композиции и особой системой «общего тона», переводящей ландшафт в сферу чисто эстетического созерцания. Считая сутью живописи не краску, а именно тон (наполняющий цвет светом), Крымов предлагал в качестве идеальной точки отсчета горящую спичку на фоне ярко освещенной солнцем стены. Изложил свои теоретические взгляды в статье «О Левитане» (1938).
Внес значительный вклад в сценографию, оформив во МХАТе «Горячее сердце» (1926) и «Таланты и поклонники» (1933) А. Н. Островского, а также «Унтиловск» Л. М. Леонова (1928). В 1919-1930 много работал и как педагог — в Пречистенском практическом институте, Высших художественно-технических мастерских (Вхутемас) и Московском областном художественном училище памяти 1905 года. Особенностью педагогического дара Крымова было то, что в каждом из своих учеников он видел и развивал индивидуальность. У пейзажиста Крымова ученики стали жанристами, историческими живописцами, портретистами — С. П. Викторов, Ю. П. Кугач, Ф. П. Решетников, Н. К. Соломин.
Биография
Николай Крымов родился в удачное время: будущий художник смог учиться у великих отечественных мастеров живописи. Возможно, он не сравнялся с ними ни в известности, ни в уровне мастерства. Но его работы — особенно пейзажи простой русской природы, проникнутые нежным очарованием, — можно увидеть и в музеях, и в частных коллекциях. И по сей день они дарят зрителю ощущение умиротворения и покоя. Отец Николая Петровича был художником, и он дал сыну начальные знания и практические уроки. Полученные навыки Крымов закрепил в учении, и так удачно, что первую его серьёзную ученическую работу приобрела Третьяковская галерея. Крымов старался играть со светом и тенью, максимально верно подбирать общий тон полотна. Ранние работы Крымова написаны в жанре символизма. Впоследствии его работы становятся более «классическими», реалистичными. Но и тогда Крымов настаивал на праве и обязанности художника изображать то, что он видит, а не то, «что есть на самом деле». Отождествляя творчество с авторским видением красоты, он утверждал, что неправильно изображать предметы, основываясь на знании о том, что это за предметы и какие они. Живописец должен передать зрителю картинку, какой она предстаёт перед его глазами; не информацию, но образ. Эти и другие идеи Николай Петрович в полной мере развил в своей преподавательской работе. Многие замечательные советские художники вышли из его мастерских. Сам Крымов, страстно влюблённый в родную природу, был в первую очередь и преимущественно пейзажистом и никогда не писал «под заказ» идеалогических картин или работ, отражавших современность в требуемом общественным строем ключе. Но он не настаивал на этом как на подходе в работе с учениками, проявляя индивидуальный подход к каждому. Многие его воспитанники работали впоследствии в характерных живописных жанрах. Жизнь Николая Петровича была такой же безыскусно скромной, как и его полотна. Он любил гулять на природе, любил работать у окна, глядя на сельский пейзаж, любил свою жену, с которой прожил бок о бок сорок с лишним лет. Можно сказать, что он любил саму жизнь, но не с неистовой страстностью, а с благодарностью и смирением. Единственное, о чём он тосковал на исходе жизни — это о том, что никак не успеет запечатлеть всё, что ему хотелось бы. Но и без того за свою 74-летнюю жизнь художник сделал немало, оставив своим потомкам более 150 прекрасных картин.
Николай Крымов, автопортрет (1908 г.)
Отрывок, характеризующий Крымов, Николай Петрович
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать. – Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь. – Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон. – Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно. Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему. – Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***. – Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем… И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате. Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов. У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной. Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду. «Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
Выставки Николая Крымова
Николай Петрович Крымов демонстрировал работы на всевозможных выставках различных художественных объединений начала 1900-х годов, таких как «Голубая роза», «Маковец», «Венок», «Союз русских художников».
Премьера индивидуальных выставок Крымова произошла не где-нибудь, а в Третьяковской галерее в 1922 году. Многие картины для экспозиции предоставили из своих собраний несколько десятков коллекционеров. Работы признанного мастера активно расходились по собирателям живописи ещё при его жизни. В 1954 году состоялась его следующая успешная персональная выставка. На этот раз в Академии художеств СССР.
После смерти Крымова выставки его творений проводили: в 1967 году в Академии художеств СССР, в 1984-м в Центральном доме художника. В октябре 2009 года к 125-летию живописца выставка его произведений из частных собраний прошла в московской галерее «Наши художники», а в июле 2014 года в Краснодарском краевом художественном музее имени Ф.А. Коваленко, приуроченная к 130-летию Николая Крымова.
«О значении тона в живописи»
«Главной задачей живописи является передача общего тона
картины, то есть общее потемнение или посветление светосилы. Только то произведение можно назвать живописным, где угадана светосила. Дневной мотив солнечного дня в своих световых частях светлее световых частей
серого дня. Вечер — будь то пейзаж, портрет или жанр — в световых частях темнее
дня. Лунная ночь очень темна как в свету, так и в тенях. От верной передачи
светосилы взятого момента зависит и передача материала. Не отделка мелких
деталей, а верный тон решает материал предметов. Если передать угаданным тоном
предмет при общем верном тоне, то обеспечена видимая материальность предмета.
Если не угадать верный тон предмета при общей тональной верности, не получится
видимого материала этого предмета. Никакие разделки и схожести по характеру не
передадут верность видимого материала, а получится обман, подделка под
материал. Натурализм есть передача знаемого материала, а реалистическая живопись передает
видимый материал. Почему я заговорил о видимом материале, а не просто о материале? Потому, что
живописец передает только то, что видит, а не то, что знает. Тот, кто не угадывает и не стремится угадать общего тона картины, тот только,
так сказать, раскрашивает, хотя бы и похожими по цвету и природе красками. Если
угадать общий тон картины, а тона отдельных предметов или частей картины
передать не совсем точными цветами, то при верности светосилы этих предметов
или частей картины все равно будет очень похоже на правду.»
Один художник пишет голубее все, что видит, другой — рыжее,
третий — серее, но при верности общего тона все они живописцы. Молодежь надо учить так, чтобы развивалось в ней чувство верности тона как
общего, так и тонов отдельных предметов. Только тогда произведение будет
говорить зрителю, если в нем есть живопись. Тематика при живописи — все. В последнее время я, видя работы молодых художников, замечал в них какие-то
удесятеренные по яркости оттенки в предметах, ими изображаемых. Там много
разных красок — зеленых, лиловых, желтых и т.д. Где в натуре чуть желтовато:
они пишут чуть ли не желтой краской — что это за ложь! Они говорят постоянно о
рефлексах и композиции, не понимая ни того, ни другого. Погубить ерундой или
ложью молодые дарования очень легко. Я утверждаю, что композиция есть творческая организация картины. Ни в коем
случае нельзя смешивать ее с размещением и расстановкой фигур и предметов на
холсте. Но это требует очень сложного и длинного объяснения, об этом придется
поговорить особо. О рефлексе можно сказать коротко: всякое освещение и окрашивание предмета,
происходящее не от источника света, есть рефлекс.»
Николай Петрович Крымов.
«Работаю с натуры каждый день»
Критик Владимир Стасов, недолюбливавший картины Василия Поленова, считал, что у того сам «склад души – нерусский» и лучше бы Поленову не возвращаться в Москву, а поселиться где-нибудь в Париже или Берлине. На самом деле лучшие и наиболее известные картины Поленова («Московский дворик», «Заросший пруд», «Бабушкин сад») – это именно русские виды, пейзажи, написанные в старой Москве и в собственном имении на Оке.
В Крыму, в Ялте, Василий Поленов впервые оказался в 1887 году. Годом ранее здесь побывал его ученик Левитан, и Поленов, увидев Крым своими глазами, пришёл к выводу, что «ни Айвазовский, ни Лагорио, ни Шишкин, ни Мясоедов не дали таких правдивых и характерных изображений Крыма, как Левитан».
Ялта понравилась Поленову с первого взгляда. Город напоминал «не то Неаполь, не то Смирну, не то Бейрут». Приехав в Крым в том числе и для того, чтобы поправить здоровье, Поленов вполне достиг своей цели. «Юг действует на меня недурно. Теперь я работаю с натуры каждый день и не устаю. Даже как будто отдыхаю во время работы», – писал художник. И сегодня крымские этюды Поленова составляют гордость российских музеев.
Все новости Крыма в одном Telegram-канале
Талантливый сценограф
Получив школьный аттестат, Дмитрий пошел постигать азы сценографического искусства в Школу-студию МХАТ на постановочный факультет. По окончании вуза в 1976 году Крымов устроился сценографом в театр на Малой Бронной. Здесь он принимал участие в оформлении целой серии спектаклей, поставленных отцом: «Отелло», «Лето и дым», «Продолжение Дон Жуана», «Месяц в деревне». Кроме того, он оформил несколько постановок МХАТ им. Чехова — «Живой труп», «Тартюф», «Попытка полета». В разное время Дмитрий Анатольевич успел потрудиться во многих столичных театрах, в том числе театре эстрады, ЦДТ, театре им. Моссовета, театре им. Маяковского и других. Кроме того, Крымов плодотворно сотрудничал и с театрами других городов Советского Союза — Таллина, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода, Волгограда.
В 90-е годы после скоропостижной кончины отца, а затем и матери он ушел из театра. Тогда казалась, что насовсем, так как театр бил по живому — с ним были связаны самые главные потери и глубокие разочарования. В промежутке между служением Мельпомене Крымов всерьез занялся станковым искусством и с головой ушел в графику, живопись и инсталляцию. Его картины выставлялись в Русском музее, музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и на площадках ряда зарубежных стран. Также работы автора есть в частных собраниях у коллекционеров из Израиля, Германии, США.
Но жизнь заставила вернуться туда, где он нашел призвание, и Дмитрий Анатольевич не стал вновь искушать судьбу. На сцене театра им. Станиславского он неожиданно для многих ставит «Гамлета», а затем идет преподавать в ГИТИС, где окончательно осознал потребность в театральном искусстве.
Преподавательская стезя
Дмитрий Анатольевич оказался замечательным педагогом, воспитавшим плеяду талантливых молодых актеров. Некоторые из них и после окончания вуза остаются с ним в одной команде. С 2002 года Крымов преподает в Российской академии театрального искусства, где ведет свой курс. В 2008 году он вместе с режиссером Е. Каменьковичем набрал экспериментальную группу, в которой совместно обучались будущие актеры, сценографы и режиссеры. «Уметь сговариваться — грандиозное умение», — считает Дмитрий Анатольевич. Для отечественного театрального образования это был действительно уникальный опыт обучения в таком сотворчестве. Он не всегда позитивно отзывался о своем эксперименте, иногда хотел бросить это неблагодарное дело, но каждый раз заново набирал новый курс. Преподавательская деятельность, предполагавшая общение со студентами, серьезно мотивировала Крымова к возвращению в театр. И этим театром стала его знаменитая лаборатория.
«Еще раз о формализме и натурализме»
«Если на стену повесить раму и в стену внутри рамы
вбить гвоздь и сказать: «Вот картина», то скромный зритель, посмотрев издали не
поверит, что это картина. И для проверки, не ошибается ли он, подойдет к этой
«картине», тронет тихонько одним пальцем гвоздь и, увидя, что просто вбит
настоящий гвоздь в настоящую стену, воскликнет: «Какой же идиот это устроил!» Если на стену повесят картину, где изображены тоже стена и вбитый гвоздь, но
так живо и правдиво, или, как говорят теперь с укором, «иллюзорно» (то есть
кажется настоящим), то скромный зритель, подойдя к картине совсем близко и
думая, что это настоящий гвоздь, тронет его легонько пальцем; и даже после
этого, не убедившись, потрогает еще и еще раз.
«О живописи, преимущественно, пейзажной»
«Можно написать картину без соблюдения общего тона и
даже тонов отдельных ее частей. Можно интересно ее раскрасить, придумать целый
рассказ, например о весне. Тут и голубей гоняют, и отдельные облака, и т.д. А
картина все-таки будет не живописной, не живописью.
Ходит мнение, что чем свободнее написана картина, чем шире мазок и чем гуще
положена краска, то это, мол, и есть настоящая живопись. Это ерунда. Федотов —
живописец, хотя и пишет мелкими кисточками, а есть огромные картины, широко
писанные, но не являющиеся живописью. И наоборот, маленькая картина может быть
не живописной, а большая — живописной. Спросишь — хорошая ли картина. Отвечают — да, мне нравится. Нужно ответить
просто — хороша или нет. А главное объяснить, почему хороша, почему плоха. А то
«нравится», «вкусно» и т. п.- чепуха. Говорят: искусство не наука, не
математика, что это творчество, настроения и что в искусстве ничего нельзя
объяснить — глядите и любуйтесь.
По-моему, это не так. Искусство объяснимо и очень логично, о нем нужно и можно
знать, оно математично. В таком случае его можно и объяснить. Можно точно
доказать, почему картина хороша и почему плоха. Чтобы написать картину-пейзаж, портрет, натюрморт, конечно, нужно пользоваться
натурой. Почему писать нужно с натуры, а не от себя? С натуры вы видите тона, а
от себя вы их выдумываете. Можете сделать, например, темно там, где не нужно,
одним словом, наврете в тонах. С натуры вы видите, положим, что глиняный кувшин
в натюрморте темнее обоев, а солонка чуть светлее. Вы кладете эти тона на
холст, и получается правдивая передача предмета. Всем известно на практике, что
чем ближе и более похоже берете вы тона к оригиналу, тем более похоже и живо
выходит. Значит, все дело заключается в том, чтобы передавать как можно вернее природу
на холсте, а это значит передавать все оттенки предметов. Смотреть нужно, что
темнее — так и писать. И чем тоньше видит художник эти оттенки, тем он лучше.
Можно легко увидеть, что темнее — это многие видят. Главное увидеть, что чего и
насколько темнее… При писании с натуры все следят за этим, иначе нельзя написать похоже. А если я
еще, как говорится, буду «творить от себя», запуская тона, какие «мне
нравятся», то тогда не нужна и натура. Зачем вам смотреть на природу, когда она
вам не нужна. Пишите от себя дома что хотите, может быть, случайно что-нибудь и
выйдет.
И странная вещь, наверное, все художники замечали, что чем ближе они берут
оттенки предметов к природе, тем лучше передается материал, из которого предмет
сделан. И наоборот, при несоблюдении этих оттенков, материал передаваемых
предметов исчезает. Снег делается, если вы пишете зиму, известкой, шелк —
шерстью, тело — резиновым, сапоги — железными и т.д.
От изменения цвета не меняется тон. Я могу взять некоторые предметы совсем не
того цвета, какой вижу, но тон, степень светосилы его возьму верно, и материал
предмета не изменится. Например, шерстяная скатерть может быть разного цвета,
оставаясь шерстяной. И если я хочу передать материал скатерти, то должен взять
верно ее тон, а цвет может быть изменен. Но если я возьму только цвет, то
получится не тот материал, а другой. Это может быть железо, бумага и т. п., но
уже не скатерть и не ткань… Находя все это верным, можно определить, что такое живопись, а именно: живопись
есть передача тоном видимого материала. И если я говорю видимый материал, то значит невидимый материал нужно считать
отсутствием материала… Белье на веревке, освещенное солнцем и висящее на расстоянии от зрителя, не
похоже на белье материалом. Мы только знаем, что это висит белье. И будет
большой ошибкой в тоне, если я, руководствуясь знанием, а не видением, передам
материал. Красный кирпичный дом вдали часто не кажется кирпичным, и я навру
тоже, если напишу его кирпичным.»
Николай Петрович Крымов.